Картель Софья Михайловна,
МБОУ «Средняя общеобразовательная школа № 1 п. Смидович»
У многих семей есть вещи, которые им особенно дороги. У нас тоже есть семейная реликвия – это фотография, сделанная в Варшаве в 1937 году. Раньше этот снимок в деревянной рамке висел на самом видном месте в доме моей прабабушки Эвиты, теперь, после её смерти, он хранится у нас. Баба Эва, так мы все её называли, часто снимала со стены эту фотографию, долго на неё смотрела, нежно дотрагивалась пальцами до лиц, потом тяжело вздыхала, вытирала набежавшие слёзы и возвращала снимок на место. Теперь, став старше, я прекрасно понимаю, что довелось пережить прабабушке, чему она была свидетелем и что значила для неё эта семейная фотография.
Однажды, когда мне было лет шесть, я её спросила:
— Баба Эва, а кто эти люди?
— Это наша семья. Большая и дружная. Вот, смотри: в центре сидит моя бабушка Фаина, у неё на коленях сидит мой младший брат Сёма, рядом я, мне здесь 10 лет, и моя старшая сестра Бэлла. Позади нас стоят мои папа и мама, а вот это – Ефим, мой старший брат. Справа – дядя Адам, тётя Авита и их дочка Сара. Слева – дядя Ави, тетя Римма, их сыновья Осип и Эмка, — прабабушка замолчала, а потом тихо добавила, — много нас было…
Так началось моё знакомство с историей нашей семьи. Баба Эва была мудрой женщиной, понимала, что ребёнок не запомнит всё сразу, поэтому рассказывала понемногу, давая возможность осознать, прочувствовать всё то, о чём она говорила. Прошли годы, прабабушки Эвиты уже давно нет рядом с нами, а я до сих пор прекрасно помню всё, рассказанное ею…
***
«… Много нас было в Варшаве, весело, дружно жили. Не хотела оттуда уезжать, но родители приняли решение: уехать в Советский Союз, потому что таким, как мы, здесь жить стало небезопасно. Именно в Варшаве я впервые услышала слово «гетто». Прибежала к бабе Фане и спросила, что это такое. Она мне ответила: «Не дай, Господь, нам это узнать… » Через две недели мы уехали, а вот дядя Адам и дядя Ави со своими семьями решили остаться… Только после войны мы узнали, что все они погибли ещё в 1939 году».
***
«До 1941 года мы жили в Минске. Мама преподавала в школе немецкий язык, отец работал на заводе. Ефим, Бэлла и я ходили в школу, а с Сёмой сидела баба Фаня дома. Жизнь шла своим чередом, и ничто не предвещало беды. 21 июня вечером мы собрались за столом, чтобы отпраздновать знаменательное событие – Ефим окончил школу. Мы долго обсуждали его планы на будущее, но им не суждено было сбыться… Началась война. Отец и Фима были призваны в армию. Перед отъездом отец принёс билеты на поезд до Смоленска, сказав, что надо срочно уезжать, иначе потом будет поздно. Взяв с собой самое необходимое, вечером 24 июня мы уехали из Минска, где прожили 4 счастливых года. 27 июня 1941 года Минск был захвачен немцами. Наш отец и Фима погибли, защищая этот город».
***
«До Смоленска мы так и не доехали… Недалеко от Орши поезд попал под бомбёжку. Боже, как же было страшно! Взрывы, крики, стоны… Дым, грязь, кровь… С трудом открываю глаза, ничего не вижу, всё расплывается, безумно кружится голова, пытаюсь встать, но не могу, мои ноги чем-то придавлены, хочу попросить о помощи, но от страха всё во рту пересохло… Снова закрываю глаза, прислушиваюсь, стало намного тише: взрывов больше не слышно, но к крикам и стонам добавился плач. Зову маму, но она не отзывается. Открываю глаза, приподнимаю голову, вижу маму, а рядом с ней Сёму. Они лежат как-то неестественно, словно тряпичные куклы. Я с большим трудом освобождаю свои ноги, подползаю к родным, всюду кровь… Они не дышат…Помню, как кричала, умоляла их не оставлять меня, а потом… темнота. Сколько времени прошло, я не знаю, когда очнулась, рядом со мной была Бэлла и баба Фаня…Мы молча смотрели друг на друга и плакали. В этот день, в день смерти мамы и брата, я поняла, что нет ничего страшнее, чем война».
***
«В Смоленске мы оказались только в середине июля 1941 года. Добирались пешком… Поселились на окраине города, в многоквартирном доме. Только начали привыкать к новому месту, как баба Фаня объявила, что надо ехать дальше. Нет, это уже не переезд, это бегство! Мы спасались от этого ужаса, а война настигала нас… На 6 сентября был запланирован отъезд…В очередной раз баба Фаня напомнила, что брать с собой нужно только самое необходимое. Я мельком оглядела полупустую комнату, мысленно отметив про себя, что вроде всё собрала, затем посмотрела на книжную полку. Мой взгляд упал на наш семейный фотоальбом. Я бережно взяла его в руки: люблю смотреть фотографии и вспоминать особенные эпизоды нашей жизни. Обычно это вызывает кучу приятных эмоций, но сегодня этого не произошло. Я привычным движением раскрыла альбом и не смогла сдержать слёз. С фотографий на меня смотрели счастливые лица моих родных… Вот наш последний семейный снимок, сделанный в апреле 1937 года. У нас большая и дружная семья… Была… Война всё разрушила… Она унесла из жизни самых важных и дорогих мне людей, тех, кого я любила больше жизни… Нас осталось только трое: бабушка Фаня, Бэлла и я».
***
«Выехать из Смоленска мы не смогли, решили вернуться на старую квартиру. В сентябре 1941 года в город вошли немцы… Баба Фаня строго наказала нам не выходить из дома. Мы и сами прекрасно понимали, что это опасно. В городе началась чистка… Немцы не щадили никого из тех, кто у них вызывал хоть малейшее подозрение, что уж говорить про нас – евреев. Для нас здесь нет места!!! Мы уже готовы ко всему, нам терять больше нечего! Баба Фаня молится: «Господи, мы ведь рождены, чтобы жить! В чём дети-то наши виноваты?! …Ожидание страшнее смерти…17 сентября 1941 года – день смерти моей сестры Бэллы и Бабы Фани. 17 сентября 1941 года – день моего второго рождения. Нас расстреляли… Падая, баба Фаня накрыла меня собой… Умирая, она шептала: «Эвита, ты должна жить, ты должна рассказать… Помни, мы рождены, чтобы жить!..»
***
«Мир не без добрых людей. А я, как говорят, родилась в рубашке. Пуля прошла на вылет, не задев никаких жизненно важных органов. Меня спасла женщина, живущая в соседнем доме, Тамара Степановна. Она выходила меня, в течение двух лет прятала у себя, рискуя своей жизнью. В оккупационном городе было много полицаев, на западной окраине города было образовано гетто … Мы боялись всего, так как гестапо занималось поиском и поимкой евреев. Как же мне не хватало воздуха! Из дома я вышла только один раз, чтобы забрать последнюю семейную фотографию. Это было единственное, что у меня осталось от семьи и от прежней жизни. Я должна была это сохранить…
В сентябре 1943 года наши войска освободили Смоленск от фашистских оккупантов. Теперь можно было жить свободно! Работать и приносить пользу обществу! Делать всё для того, чтобы приблизить победу над врагом!»
***
Рассказывая о своей жизни, баба Эва, всегда повторяла: «Мы рождены для того, чтобы жить! Пока мы помним, мы будем жить достойно, в мире и согласии! Расскажи об этом своим детям!»
Я обязательно выполню наказ своей прабабушки Эвиты.